В этой трагедии не было выживших. 71 человек погиб, когда российский самолет, который летел в Барселону, столкнулся с грузовым бортом компании DHL. Большинство жертв — дети. И пока европейские власти искали виновников катастрофы, россиянин, потерявший жену и детей, решил совершить самосуд. Месть Калоева — в материале «Холода».
Незнакомец с плохим английским
В феврале 2004 года в швейцарское туристическое агентство обратился иностранец. Он попросил забронировать для него номер в гостинице недалеко от аэропорта Цюриха. Через несколько дней этот мужчина заселился в трехзвездочный отель Welcome Inn в городке Клотен.
Мужчина не привлекал к себе внимания: он был тихим, все время проводил в одиночестве в номере. Единственное, чем он запомнился персоналу отеля, — это своим плохим английским: разговаривать с ним приходилось медленно, чтобы он успел понять иностранную речь.
24 февраля этот турист позавтракал в одиночестве, полистал брошюры с рекламой экскурсий и вышел из отеля. Он направился к дому, где жил человек, ради которого он и прилетел в Швейцарию, — 36-летний Петер Нильсен.
Добравшись до нужного здания, мужчина не стал стучать в дверь. Как пишет The Guardian, он сел на скамейку в саду напротив входной двери и стал ждать. Хозяин дома, Петер Нильсен, вскоре заметил, что на его участке сидит незваный гость. Он вышел в сад — вслед за ним из дома выбежали трое его детей, — и спросил незнакомца, что ему нужно.
Спустя несколько минут жена Нильсена, которая находилась в доме, окликнула мужа, но вместо ответа услышала из сада ужасный крик. Она бросилась на улицу — и увидела, что ее муж лежит в луже крови, а незнакомец, напавший на него, убегает прочь.
Когда приехала полиция, Петер Нильсен был уже мертв. У него было несколько ножевых ранений, и он погиб от потери крови.
Швейцарская полиция не опубликовала имени подозреваемого. Сразу после убийства власти дали лишь ориентировку: разыскивали мужчину 50−55 лет, коренастого телосложения.
Вскоре полиция задержала подозреваемого и сообщила: ему 48 лет, и в 2002 году он потерял жену, дочь и сына в результате крушения самолета, который летел из Москвы в Барселону. Убитый Петер Нильсен работал диспетчером в аэропорту. Трагедия произошла во время его смены.
В авиакатастрофе погиб 71 человек, из которых 52 — дети
Позже стало известно и имя задержанного: им был Виталий Калоев из Северной Осетии.
Впервые увидеть море
Виталий Калоев женился, когда ему было почти 35. Он говорил, что начал строить семью так поздно, потому что в юности был бедным: работал мастером на стройке, зарплаты хватало только на сигареты и дорогу. Не хотел, чтобы из-за безденежья жена его «пилила»: «То надо, это надо, третье надо…»
«Отец, пока был жив, четырех огромных быков вырастил Виталию на свадьбу. Бык вырастает, а Виталий не женится. А быка ведь долго не держат, мясо станет жесткое, кто его купит. Приходилось одного продавать, следующего растить. И так отец четырех быков продал, — вспоминал впоследствии брат Виталия Константин. — По 500 кг каждый. Так отец и не дождался. А Виталий сначала на ноги хотел встать. И дом большой построить. И свадьбу богатую сыграть. И чтоб жена ни в чем не нуждалась. Да и девушки долго не было, за которую бы он зацепился».
Родился Калоев в небогатой семье. Его родители в тяжелое послевоенное время воспитывали шестерых детей. Мать работала воспитательницей в детском саду, отец — ветеран Великой отечественной — преподавал в школе осетинский язык. Виталий был самым младшим — он вспоминал, что в первый класс пошел в трусах, майке и обуви, похожей на тапочки, которую сшила для него мать. Развлекался тем, что играл с соседскими пацанами в хоккей — сам мастерил клюшки из досок, которые воровал у отца, — и в альчики, старинную народную игру, где нужно кидать обточенные бараньи косточки.
После восьмого класса Калоев поступил в строительный техникум, оттуда ушел в армию. Вернувшись, устроился на работу, а потом выучился в горно-металлургическом институте на строительном факультете. С годами он стал зарабатывать больше, приобрел в строительном бизнесе репутацию и решил открыть собственное предприятие. Пришел открывать счет — и познакомился с сотрудницей банка по имени Светлана. Через восемь месяцев они сыграли свадьбу.
Карьера у Калоева была успешной: большое предприятие, подрядчики, заказы. В семье тоже все шло своим чередом. Светлана родила двоих: сперва сына Костю, потом дочь Диану. Калоев, как вспоминали родственники, «боготворил» девочку: называл ее «моя принцесса».
В 2000 году Калоеву предложили поработать в Испании — его товарищ, которому он однажды построил дом в Осетии, перебрался туда и затеял еще одно строительство. Он согласился и поехал — но семью оставил в России.
В Испании Калоеву нравился комфорт: ему казалось, что там «все для человека сделано». Спустя два года работы, Калоев предложил жене взять детей и приехать к нему. Хотел, чтобы они отдохнули: его дочь и сын ни разу в жизни не видели моря.
Самолет, на котором летели Светлана с дочерью и сыном, должен был приземлиться в Барселоне 1 июля. Калоев приехал в аэропорт за два часа. На табло было написано, что рейс из Москвы задерживается. Но вскоре строчка с информацией об этом рейсе исчезла вовсе.
Ко встречающим, вспоминал Калоев, вышла женщина. Сказала: все, кто ждет самолет из Москвы, пройдите со мной в отдельную комнату.
«Снижайся, б***ь»
Летом 2002 года ученики трех самых престижных лицеев Уфы собрались на каникулы в Барселону. Поездку на испанский курорт оплатила администрация Башкортостана: это была награда за успешную учебу для особенно выдающихся школьников. Всего в этой группе было 52 старшеклассника. Одноклассники провожали их с завистью.
На отдых уфимцы ехали через Москву: в столице организаторы рассчитывали уладить проблемы с визами для нескольких участников поездки. Но в итоге документы получить не удалось: руководителю группы, башкирскому чиновнику Дину Хужину, его жене и двум детям испанское посольство отказало в визе. Он очень разозлился — за границей он бывал много раз. И решил: он посадит остальную группу на самолет, добьется своего в посольстве и догонит группу уже в Испании. Со школьниками полетела Ирина Савчук, сотрудница республиканской администрации.
Дин Хужин проводил детей до самого погранконтроля в аэропорту. Потом на всякий случай еще позвонил по мобильному Ирине Савчук. Она заверила коллегу, что с детьми все в порядке, и попрощалась: пассажиров позвали на посадку.
Самолет «Башкирских авиалиний» ТУ-154М взлетел в 22:48 по Москве и направился в сторону Барселоны. Через два с лишним часа он влетел в воздушное пространство, движением в котором управляла швейцарская компания Skyguide.
В ту ночь в офисе Skyguide в Цюрихе дежурил авиадиспетчер Петер Нильсен. Он должен был контролировать движение самолетов: следить, чтобы их траектории полета не пересекались, давать пилотам при необходимости указание снизиться или набрать высоту. За пультом он был один: его напарник ушел на перерыв в комнату отдыха.
Примерно в то же время в пространство, которым управляла Skyguide, влетел грузовой Boeing B757-200. Он принадлежал транспортной компании DHL и направлялся из итальянского Бергамо в Брюссель.
Петер Нильсен не сразу заметил, что самолеты сближаются. Дело в том, что в ту ночь у него была и другая рабочая задача — более приоритетная по внутренней инструкции. Быстро выполнить ее он не смог — мешала неисправная телефонная связь. Вдобавок, когда самолеты сблизились, не сработала автоматическая система, которая об этом предупреждает.
В это время и на российском пассажирском борту, и на почтовом Boeing сработала система TCAS (Traffic Collision Avoidance System, система предупреждения столкновения самолетов в воздухе). Это оборудование мониторит пространство вокруг самолета и обнаруживает другие суда, которые тоже оснащены датчиками TCAS. Система дает указания пилотам о том, как изменить высоту, чтобы избежать столкновения.
Автоматика заметила, что самолеты летят друг в друга, и стала их «разводить». Российскому борту TCAS дала указание срочно набрать высоту. Почтовому самолету DHL она велела быстро снижаться.
Но авиадиспетчер Петер Нильсен не знал о том, какие указания пилотам дала система TCAS. И он принял собственное решение. Диспетчер решил, что самолет DHL должен сохранить высоту, а российский ТУ-154М — снизиться.
Пока автоматический голос системы TCAS в кабине уфимских пилотов повторял: «Climb! Climb! („Набор высоты! Набор высоты!“)», голос Петера Нильсена давал указание снизиться. Командир самолета «Башкирских авиалиний» Александр Гросс послушался указания с земли и стал терять высоту. Пилот Boeing послушался указания автоматики — и тоже стал снижаться.
Следующие секунды пилоты уфимского самолета пытались понять, правильно ли они поступили, снизившись. Как стало ясно впоследствии из расшифровок черных ящиков, второй пилот — Мурат Иткулов — обратил внимание, что TCAS дает другие указания: «Клаймб, говорит!» Но проверяющий командир эскадрильи Олег Григорьев, который был в кабине пилотов на этом рейсе, ответил: «Снижайся, б***ь!»
Петер Нильсен с земли повторял: «Ускорьте снижение». Система TCAS настаивала: «Increase climb, increase climb! („Усилить набор высоты!“)».
«Клаймб, он говорит!» — настаивал второй пилот. «Блядь, где он?» — недоумевал командир самолета, имея в виду идущий в их направлении борт.
Спустя около 30 секунд командир увидел в небе Boeing. Он дернул штурвал. Было поздно. Boeing врезался в ТУ-154М почти под прямым углом. Пассажирский самолет развалился в воздухе на четыре части. Оба судна упали на землю на юге Германии, возле Боденского озера, среди лесов и полей.
Все равно найду этого диспетчера
На место катастрофы Калоев прибыл одним из первых. Он сел на самолет до Цюриха, а оттуда сто километров ехал на такси. Вокруг не было почти никого, только полицейские начинали выставлять оцепление.
На поле, на дороге, на перекрестках — километров на десять вокруг — были разбросаны тела детей.
«Когда я увидел, я вообще застыл, — вспоминал Калоев. — Не знаю, сколько времени прошло, я даже двигаться не мог»
Ему показали тела Дианы и Константина, и он их опознал. «Я орал, кричал, плакал, — вспоминал Калоев. — Рядом трасса проходила, от моих воплей машины останавливались. Люди не могли понять, что случилось, что мужик кричит раненым зверем». Тела его детей обмыли и одели. Их оставили лежать в ритуальном зале, оборудованном неподалеку от места крушения. Калоев говорил, что целую неделю каждый вечер приезжал в этот зал и сидел рядом с телами сына и дочери.
Калоеву показали места, куда упали его сын и дочь. С места гибели сына он забрал горсть земли. «Где девочка упала, тоже табличка стояла, я подошел и руки на то место положил, какие-то бугорки под пальцами почувствовал. Начал ощупывать, думаю, что же это такое? — рассказывал он. — Трава высокая была, раздвинул и бусинку достал. Потом вторую, потом третью. Это дочкины бусы были… Вот как она упала, они разорвались на шее и рассыпались там. Волосы на дереве остались».
Останки жены Калоева Светы нашли позже. Он вспоминал, что от нее почти ничего не осталось.
Спустя два дня после того, как на место крушения приехал Калоев, в Германию из Уфы прилетели 139 родственников погибших пассажиров. Они привезли с собой расчески, зубные щетки, белье, игрушки и одежду своих детей: эти вещи были нужны, чтобы собрать генетический материал и провести опознание тел с помощью ДНК. Еще они взяли на борт цветы и траурные венки.
В Германии одетых в черное родственников отвезли в замок неподалеку от места катастрофы. «Все они были очень тихими, в траурном настроении», — вспоминал сотрудник местного аэропорта. В замке уфимцев встретили немецкие министры, российский замминистра и говорящие по-русски психологи.
Для родственников погибших провели траурную церемонию: они рассыпали вблизи места крушения самолета башкирскую землю, которую привезли с собой. Тела приехавшим не показали: как объяснили немецкие власти, такое решение приняли для того, чтобы «избавить родителей от испытания опознанием». Останки некоторых пассажиров пришлось доставать из остова самолета: они остались пристегнутыми к сиденьям.
Вскоре тела переправили в Россию. Школьников и сопровождавших их взрослых похоронили в Уфе 15 июля. Светлану, Константина и Диану Калоевых похоронили во Владикавказе.
«Когда я вернулся в свой дом после похорон, то было чувство, что пришел в пустой дом. Хотя он и был полон людей, но для меня он стал пустым. Жизнь потеряла смысл, — говорил впоследствии Калоев. — Меня одного не оставляли ни на минуту. Рядом постоянно были соседи, братья, сестры, родственники. Отвлекали. Я каждый день ходил на кладбище». Его родственник вспоминал, что Калоев даже ночью не хотел покидать могилу: «Племянники приезжали за ним и совершенно обессилевшего увозили домой».
Он бросил работать и все деньги потратил на то, чтобы поставить памятник на могиле жены и детей. После установки надгробная плита треснула. «Виталий тут же попросил убрать все и сделать заново. Он хотел, чтобы все было идеально, — вспоминал его родственник. — [Он] не стал сбривать бороду даже после сорока дней: сказал, что будет носить траур до своей смерти». В день рождения Светланы, 21 декабря, он воплотил в жизнь мечту покойной жены: открыл во Владикавказе магазин и назвал его ее именем.
Родные Калоева говорили, что после гибели детей и супруги он сильно изменился. Они старались не оставлять его в одиночестве.
«Для него не осталось счастья. Никакой радости, — сказал его брат. — Он остался добрым человеком, но общества стал избегать».
Так прошел год. Летом 2003 года родственники погибших снова прилетели в Германию: по случаю годовщины трагедии там устроили поминки. Калоев, как впоследствии вспоминал отец одной из погибших школьниц, был молчалив и замкнут, но не агрессивен — по крайней мере, не более агрессивен, чем другие. На следующий день, как писали «Известия» со ссылкой на собственные источники, Калоев пришел в офис Skyguide. Там он пытался выяснить, считают ли в компании, что виновник трагедии — это диспетчер, и просил о встрече с ним.
«Коммерсантъ» со ссылкой на анонимного башкирского журналиста написал: спустя время в узком кругу Калоев сказал, что «все равно найдет этого авиадиспетчера». Тогда эту угрозу никто всерьез не воспринял.
«Возможно, я его убил»
На следующий день после убийства Петера Нильсена в аэропорту Цюриха задерживались рейсы. Его коллеги-диспетчеры были так потрясены, что не вышли на работу, и контролировать движение самолетов было некому.
«Мы все в шоке. Никогда еще никто из наших служащих не подвергался нападению», — сказали в пресс-службе Skyguide.
Уже спустя два дня полиция сообщила, что арестовала подозреваемого в убийстве. Свою вину Виталий Калоев не признал — но все улики указывали на него. Например, его опознала соседка убитого: Калоев встретил ее, пока искал нужный дом, показал ей какую-то бумажку с именем Петера Нильсена, и она показала незнакомцу, где авиадиспетчер живет.
Родственники Калоева были в курсе, что он поехал в Швейцарию, — но уверяли, что планов совершать самосуд у него не было. «Он искал справедливости, — говорил брат Калоева Юрий. — Так как расследование не продвигалось, он решил поехать в Цюрих и заняться этим делом на месте. Прилетел туда, позвонил мне — все нормально, не волнуйтесь. А что там дальше было, никто ничего не знает».
Калоев, говорил его брат, даже курицу не в силах был зарезать: «Это я могу купить барана, зарезать, разделать. Меня отец научил <…> А Виталий никогда этого не умел, самое большее, что он может, — ножки барашку подержать, пока его режут», — уверял Юрий Калоев.
За судьбой Калоева следила вся страна — в том числе российские власти. Председатель парламента Северной Осетии Таймураз Мамсуров попросил посольство России в Швейцарии подыскать для их соотечественника «самых лучших швейцарских адвокатов на любых условиях». Несколько уфимцев — родственников погибших в авиакатастрофе — вышли к швейцарскому посольству в Москве с пикетом
Калоев отрицал, что он планировал убийство заранее. Он говорил, что пришел к Петеру Нильсену домой, чтобы показать ему фотографии своих погибших жены и детей и их могил, — и ждал, что авиадиспетчер попросит у него прощения. Но тот, по словам Калоева, не стал его слушать и попытался вытолкать прочь. Фотографии выпали у него из рук и рассыпались по земле. После этого, как утверждал Калоев, у него «потемнело моментально в глазах»: «Мне показалось, что моих детей перевернули в гробах, выкинули их из них». Что он делал после этого, Калоев, по его словам, не запомнил. Но в конце концов заявил: «Возможно, я его убил».
Во время следствия Виталий Калоев долгое время пробыл в клинике: у него диагностировали расстройство личности и опасались, что он совершит самоубийство. Но в целом специалисты признали его вменяемым.
В октябре 2004 года наконец начался суд. Швейцарский священник, который навестил обвиняемого в тюрьме перед началом судебных заседаний, говорил, что Виталий Калоев «спокоен и рад, что сможет открыто рассказать о том, что он не только преступник, но и жертва».
Накануне суда стали известны подробности убийства. По данным следствия, Виталий Калоев ударил Петера Нильсена ножом в грудь, порвав артерию и вену, — и это ранение уже было смертельным. Но Калоев на этом не остановился: он пробил авиадиспетчеру печень и сердце, порезал грудь, руки и лицо и выбил два зуба.
После этого, как говорилось в обвинительном заключении, Виталий Калоев собрал рассыпавшиеся по земле фотографии. Нож он выбросил на соседний участок, а когда вернулся в гостиницу, снял одежду и выбросил ее в кусты.
Еще на суде выяснилось, как именно Виталий Калоев нашел Петера Нильсена. Оказалось, что он специально обратился в детективное агентство в Москве, чтобы выяснить имя диспетчера, которого винил в трагедии.
«Позор суду!»
Главное, о чем дискутировали стороны обвинения и защиты в суде, — было ли убийство Петера Нильсена предумышленным или нет. Виталий Калоев уверял, что намерения убивать у него не было. «Я не за этим приехал в Швейцарию, чтобы кого-то убить, — говорил он. — Если бы у меня были намерения кого-то лишить жизни, я бы не стал ждать полтора-два года».
Прокурор настаивал на обратном. Он не отрицал, что у Виталия Калоева было «продолжительное расстройство личности после экстремальной перегрузки». Но обращал внимание: подсудимый вонзал нож в тело Петера Нильсена с такой огромной силой, что лезвие длиной 10 см оставило раны глубиной 16 см. «Здравый рассудок не допускает никакого сомнения, что решение об убийстве было принято по крайней мере еще в Москве или по приезде в Цюрих», — говорил прокурор.
В день, когда Виталию Калоеву должны были вынести приговор, в суд Цюриха приехали поддержать его родственники из Северной Осетии. Брат обвиняемого — Юрий Калоев — показал журналистам фотографии места авиакатастрофы, чтобы донести до публики, что именно Виталий увидел, когда приехал к упавшему самолету. На снимках были видны тела разбившихся детей. «Покажите это, — сказал Юрий Калоев журналистам. — А этот суд — не более чем фарс».
Коллегия судей обсуждала приговор три часа. По швейцарским законам делали они это публично. Все время, что обсуждался приговор, Виталий Калоев сидел почти неподвижно, глядя на судей. Когда настало время зачитывать приговор и председатель суда попросил подсудимого встать, он остался сидеть, не шелохнувшись. «С какой стати я буду вставать, если меня обвиняют даже в том, что я похоронил своих детей?» — сказал он.
Суд признал Виталия Калоева виновным в предумышленном убийстве. Его приговорили к восьми годам лишения свободы в тюрьме строгого режима. Отбывать наказание ему предстояло в Швейцарии. После того, как судья зачитал приговор, приехавшие поддержать Калоева соотечественники закричали: «Свободу Виталию! Позор суду!»
Непостижимая трагедия
Еще до убийства и Виталий Калоев, и другие родственники погибших пассажиров были разгневаны тем, как долго немецкие власти расследовали причины авиакатастрофы. Потерпевшим казалось, что процесс специально затягивают.
Сразу после крушения самолета немецкие власти говорили, что расследование займет «не меньше месяца». Уже спустя пять дней после трагедии расшифровали черные ящики с обоих самолетов. Но окончательные результаты опубликовали только спустя без малого два года, в мае 2004 года, — уже после гибели Петера Нильсена.
Немецкие власти установили: к катастрофе привела цепочка обстоятельств и просчетов. Часть из них были связаны с тем, что системы Skyguide не сработали правильно и не заметили опасности вовремя.
Поэтому и Петер Нильсен среагировал слишком поздно: он дал команду экипажу ТУ-154М всего за 43 секунды до катастрофы. Все это произошло из-за того, что автоматика в офисе Skyguide в ту ночь работала в ограниченном режиме. Из-за техработ радар работал в резервном режиме, и оптическое предупреждение столкновений было недоступно.
Проблемы в Skyguide были и с телефонной связью. Коллега Петера Нильсена, авиадиспетчер, дежуривший в ту ночь в немецком городе Карлсруэ, заметил угрозу столкновения самолетов гораздо раньше — но не смог дозвониться до Skyguide.
Ситуации, когда ночью на дежурстве находится всего один авиадиспетчер, тоже возникнуть не должно было: это противоречит принципам безопасности воздушного движения. Но в Skyguide, как оказалось, годами эти требования нарушали.
Также расследование выявило системную проблему. Экипажи разных стран по-разному относились к указаниям автоматики. Регламент ICAO, Международной организации гражданской авиации, предписывал пилотам строго следовать командам TCAS. Но инструкции, которые давали пилотам власти разных государств и даже руководители разных авиакомпаний, зачастую противоречили друг другу и международным стандартам. Если бы командир российского лайнера отдал приоритет команде TCAS, а не указаниям диспетчера, то самолеты бы не столкнулись.
Это расследование установило причины аварии. Но определить виновных еще предстояло. На это потребовалось еще три года. И только в сентябре 2007 года суд в Швейцарии вынес приговоры работникам Skyguide.
На скамье подсудимых оказались восемь сотрудников диспетчерского центра: менеджеры среднего звена, авиадиспетчер и четыре технических специалиста. Их обвиняли в том, что они способствовали обстоятельствам, которые привели к трагедии. Ни один из них не признал своей вины. Некоторые возложили ответственность на погибшего Петера Нильсена, обвинив его в несоблюдении инструкций.
Суд признал четверых сотрудников Skyguide виновными в преступной халатности, которая повлекла массовое убийство. Троих приговорили к году условного заключения. Еще одному сотруднику суд велел выплатить штраф. Оставшихся четверых оправдали.
Прежде чем зачитать приговор, судья сказал: если бы той ночью дежурили двое авиадиспетчеров, а не один, трагедии можно было бы избежать.
После приговора в компании Skyguide заявили, что уже приняли все меры, чтобы избежать повторения трагедии в будущем, и увольнять осужденных сотрудников не собираются: «В Швейцарии не принято просто увольнять своих сотрудников на основании судебного приговора. Возможно, в России другие порядки, и мы их, разумеется, уважаем, но в Швейцарии это происходит иначе».
«Он для меня никто»
В июле 2007 года, еще до того, как суд вынес приговор сотрудникам диспетчерского центра, Высокий суд Цюриха смягчил Калоеву наказание в связи с ограниченной вменяемостью. А спустя несколько месяцев его освободили. В ноябре 2007 года он вышел из тюрьмы и сел в самолет, летевший в Москву.
Всего в заключении Калоев провел три года и восемь месяцев
За это время в родной Северной Осетии его история превратилась в эпос. Ее пересказывали друг другу, добавляя к образу отомстившего за своих жену и детей бизнесмена все больше героических черт.
Неудивительно, что в аэропорту Домодедово, куда прилетел из Швейцарии Калоев, его встречали как героя. Его сразу окружила толпа журналистов с камерами. Около сотни активистов созданного по инициативе Кремля молодежного движения «Наши» выстроились возле Домодедово с плакатами «Вы — настоящий человек!»
На следующий день у него был рейс из Москвы во Владикавказ, на который он опоздал. Ради Калоева задержали самолет. В аэропорту родного города его тоже встретили овацией и цветами. Дома его ждали 150 человек родственников и соседей: они собрались за накрытым праздничным столом с осетинскими пирогами и зарезанным жертвенным бараном.
Сойдя с трапа, Калоев первым делом поехал на бесланское кладбище, где были похоронены жертвы теракта 1 сентября. Там он встал на колени и зарыдал. На кладбище к нему подошли несколько женщин — матерей погибших во время захвата заложников детей. «Виталик, — сказала одна из них. — Я все это время говорила своей дочке, что ты обязательно вернешься и поступишь так, как ты поступил с убийцей своей семьи, и с убийцами наших детей».
Сам Калоев говорил, что после освобождения «не почувствовал ничего». Он не согласился с мнением о том, что в России его встречали как героя: «Меня встречали как самого обычного человека. Как человека, который отстоял честь своих детей, своей семьи, и все».
Факты говорили об обратном: уже в 2008 году Калоева назначили на должность заместителя министра строительства Северной Осетии. А в 2019 году он пошел на выборы в городское собрание Владикавказа от «Единой России» и получил мандат (правда, уже в 2020 году отказался от депутатских полномочий). В последние годы он живет непублично и с прессой не общается.
За год до выборов Калоев во второй раз женился и стал отцом двойни. Он говорил, что дети «оживили его дом и душу»: «Если я их старшего брата и сестру мог по заднице шлепнуть, то сейчас это отпадает».
В интервью Калоев признавался, что его раздражало, когда в прессе его называли «убийцей»: «А кто тогда Питер Нильсен? Не убийца?» На вопрос о том, считает ли он по прошествии лет авиадиспетчера виновником трагедии или жертвой, он отвечал: «Он для меня никто».