Александр Лукашенко признался, что по его распоряжению бывший глава Нацбанка Петр Прокопович включал печатный станок. По словам политика, это делали в том числе для поддержки сельхозпредприятий. Вероятно, обоих представителей власти не пугали последствия вливания в экономику ничем не обеспеченных денег, хотя экономисты регулярно предупреждали о рисках таких решений. Тем более что белорусы прежде не раз ощущали такие последствия на своем кармане. Вспоминаем некоторые кризисы, к которым приводил подобный подход в управлении экономикой в Беларуси.
Лукашенко показал, откуда… шла команда включать печатный станок
«Помните ту дикую инфляцию и девальвацию нашей валюты. Девальвация, девальвация… Сегодня я могу уже честно сказать, что тогда я отдал распоряжение председателю Нацбанка Петру Петровичу Прокоповичу: где не хватит, будем печатать», — вдруг признался Александр Лукашенко.
Из его слов следует, что такое распоряжение отдавалось в 1990-х, однако главой Нацбанка Петр Прокопович был с 1998 по 2011 годы. Следовательно можно предположить, что такие распоряжения исходили от политика на протяжении этих 13 лет. «Никому об этом ничего не говоря, мы, конечно, деньги подпечатывали. И отдавали на проекты аграрные», — уточнил Лукашенко. Здесь, наверное, корректнее было бы сказать, что власти обычно говорили как раз обратное тому, что на самом деле происходило в экономике или планировалось. Ведь именно заверения главы Нацбанка Петра Прокоповича в свое время стали для белорусов сигналом того, что в экономике (чаще всего на валютном рынке) не все гладко. Например, 23 мая 2011 года Петр Прокопович настаивал:
— Пока я являюсь председателем правления Нацбанка, никакой разовой девальвации одномоментной никогда не будет, — заявлял он и уточнял, что речь идет о девальвации в 5%. Но обещание свое глава Нацбанка не исполнил — только за май 2011 года белорусский рубль девальвировался на 56,3%.
Высокая инфляция и девальвация в конце 1990-х и нулевых
Начинал свою работу Петр Прокопович в очень непростые времена. Во-первых, его назначили на место предшественника, который не смог удержать курсы валют, из-за чего белорусский рубль стремительно обесценивался. Во-вторых, 1998-й — это год дефолта в России. Пусть банкротство и произошло в соседней стране, оно оказало серьезное влияние на белорусскую экономику.
Но причиной трудностей в тот год был не только дефолт в России, но и та самая денежная эмиссия, о которой заявил недавно Александр Лукашенко. Она происходила через кредиты Нацбанка правительству и целевые кредиты проблемным госкомпаниям, включая сельхозпредприятия, которые оказались в трудном положении из-за плохого урожая. Вливание денег в экономику внесло свою лепту в усложнение экономической ситуации в стране. Экономика Беларуси откатывалась назад, инфляция традиционно съедала рост доходов белорусов. Через год, в 1999-м, курс доллара вырос примерно в три раза, а цены — и того больше.
Экономист Игорь Русакевич называл «обесценение национальной валюты, выразившееся как в ставшем уже привычным для белорусских граждан удвоении-утроении цен за год, так и в девальвации курса белорусского рубля в десятки раз буквально за три-четыре года» результатом мягкой монетарной политики и вливания денег в экономику в тот период.
В начале нулевых Беларусь начала извлекать выгоды от соседства с крупной экономикой, включая дешевые энергоресурсы, цены на которые Москва устанавливала для Минска «по дружбе», и доступные кредиты. Так, только за 2008−2009 годы внешний долг страны по отношению к ВВП удвоился. Но в случае необходимости власти возвращались к самому простому и доступному способу «решения» проблем — печатному станку, директивному кредитованию и перекладыванию проблем неэффективных предприятий на плечи налогоплательщиков.
Проблемы накапливались и решать их с помощью привлечения внешних займов не всегда удавалось. А вместе с 2009 годом в Беларусь пришла разовая девальвация. Примечательно, что в конце 2008 года Лукашенко убеждал журналистов госСМИ в том, что никакой девальвации не будет. «Мы на это не идем. Чтобы там обвалить чего-то. И нет необходимости сейчас чего-то обваливать», — говорил он и подчеркивал, что приказал главе Нацбанка удерживать курс, чтобы рубль не упал больше 5%. Примерно это же политик повторил в новогоднем обращении. Но в январе нового года белорусы проснулись, традиционно сверили часы и курсы валют: в отличие от времени на часах табло курсов иностранных валют показывало их рост на 20,5% по сравнению с последним днем 2008 года. Вскоре после этого Лукашенко заявил, что при сильном белорусском рубле экспортеры начали нести большие потери при торговле на внешних рынках (в первую очередь в России), и оправдывался, что так власти поддержали производственников.
Впрочем, это было одно из многочисленных обещаний политика, который уже готовился к предвыборной кампании 2010 года и не собирался отказываться от простых решений для задабривания электората. На протяжении нескольких лет чиновники не теряли оптимизма. В 2008 году Петр Прокопович говорил, что через пять лет средняя зарплата в стране будет около тысячи долларов. А ноябре 2009 года — что у Беларуси есть возможности в течение десяти лет выйти на среднеевропейский уровень жизни с зарплатами около 2 тысяч долларов. Средняя зарплата в период до выборов 2010-го действительно росла где-то 13−25% каждый год. Отчасти ее наращивали за счет той же эмиссии через поддержку предприятий.
Через десять лет после обещаний Прокоповича, в декабре 2019-го, средняя зарплата в стране едва превышала 590 долларов, то есть даже не приблизилась к озвученным чиновником двум тысячам.
Антирекорды 2011 года
Самым показательным и свежим примером вмешательства в экономику крепкой хозяйственной руки и привычного подхода к решению накапливающихся дисбалансов оказался 2011-й — последний год, когда Нацбанком руководил Петр Прокопович. В тот год белорусский рубль потерял две трети своей стоимости. Если в начале года один доллар стоил 3 тысячи рублей, то в конце — 8350 рублей, то есть рубль подешевел на 178%. Инфляция составила около 108%.
Прокоповича отправили в отставку в июне 2011 года по состоянию здоровья. Однако кризис стал проявлением проблем и дисбалансов, которые накапливались не один год.
Особенность кризиса 2011 года в том, что формально экономика демонстрировала рост (5,5%). Связано это было как раз с тем, что сильное удешевление рубля сыграло на пользу экспортерам (поставки товаров за границу тогда выросли на 58,8%).
А вот по кошелькам людей события того года ударили очень сильно. Реальные располагаемые доходы упали после 10 лет роста. И это несмотря на то, что весь год власти увеличивали номинальную зарплату, пытаясь сгладить последствия для населения от происходящего в экономике. Но для повышения зарплат использовались все те же «подпечатанные» деньги. В итоге люди стремительно теряли в зарплате, не могли платить по валютным кредитам, а рублевые сбережения таяли на глазах.
