Одна из политзаключенных попыталась сообщить чиновникам-проверяющим в гомельской женской колонии о существующих нарушениях. Сразу после этого у нее обнаружили три «нарушения» и направили в штрафной изолятор. Об этом говорится в общественном расследовании «Пытки и жестокое обращение в гомельской женской колонии № 4».
Расследование «Пытки и жестокое обращение в гомельской женской колонии № 4» подготовил Международный комитет по расследованию пыток в Беларуси. Это спецпроект правозащитной организации «Правовая инициатива», основанный вместе с беларусскими и международными правозащитниками. Для исследования авторы документа изучили 20 интервью с бывшими женщинами-политзаключенными, которые отбывали наказание в ИК-4 в период с мая 2021 по февраль 2024 года. Интервью подготовили правозащитники «Вясны» и «Международного комитета по расследованию пыток в Беларуси». Все персональные данные из интервью изъяты, чтобы не создать новые сложности и проблемы для женщин-осужденных, которые остаются в неволе.
Когда приезжает проверка, колония фактически переводится на «военное положение», говорится в исследовании. Всех женщин пытаются поместить в одном помещении: в комнате внутри отряда или на рабочем месте. Выходить нельзя — даже сходить в туалет.
— О, я помню вообще замечательно: когда проверка приезжает, вы никуда не можете встать вообще, а самое прекрасное — то, что закрывают туалет. Ты там сиди, хоть обо***сь, ты не можешь сходить в туалет, — сообщила правозащитникам одна из собеседниц.
Другая бывшая политзаключенная рассказала о своей попытке «поговорить» с проверяющими:
— Я не побоялась, я подошла к проверке, чтобы поговорить с этой проверкой и рассказать, что нарушаются права и так далее и какой ужас там творится. Их сопровождал начальник колонии, он услышал все, что я озвучивала.
Женщина не сообщила, как проверяющие отреагировали на ее слова. Но реакция администрации оказалась очень быстрой.
— Буквально через десять минут был вывод фабрики в отряд, то есть конец рабочего дня и рабочей смены, и на досмотре у меня якобы достают кипятильник из кармана. У меня в кармане не было никакого кипятильника, это вообще не мой… Я собственно у них и спрашивала: «Ребята, вы чего? Что мне не нужен кипятильник, что вы такое говорите? Это не мое», — рассказала женщина.
Кипятильник оказался не единственной претензией. По словам женщины, оперативный сотрудник колонии Алексей Зюзин обратил внимание на само обращение к нему.
— Зюзин говорит: «Ах так! У тебя еще и слово „ребята“ проскочило! У тебя, значит, все… это еще одно нарушение за оскорбление, что не по форме обращаешься к сотруднику», — вспоминает собеседница. — Вот и тут же они придумали какое-то третье [нарушение], а третье — они сказали, что я неправильно читаю рапорт, то есть там представляться нужно как-то по-иному. То есть, когда мне сказали «представьтесь пожалуйста», я всегда представлялась «незаконно осужденной», а они сказали, что это тоже нарушение, и посадили меня в штрафной изолятор.
В исследовании не сказано, когда произошел этот случай и кто конкретно приезжал тогда с проверкой. Однако женскую колонию в Гомеле регулярно посещают чиновники и парламентарии.
К примеру, в августе 2021 года там была председатель Совета Республики Наталья Кочанова. В отчетах госСМИ нет какой-либо критики колонии. Напротив, Кочанова похвалила проект по реабилитации зависимых от психоактивных веществ женщин.
— Я довольна этим, реабилитация от наркотической зависимости — важный аспект, — сказала она.
О похожем случае рассказывал один из героев интервью «Зеркала», бывший политзаключенный Артем Медведский, который дожидался суда в Брестском СИЗО № 7. — Как-то ходили по камерам, говорили: приедет прокурор, кто хочет пообщаться с ним — пишите заявления. А потом оказалось, что это была подстава, — тех, кто заявления написал, сразу закрыли в ШИЗО. Им не надо было, чтобы прокурор зашел в камеру, а ему там вопросы кто-то задавал или жаловался.
