За два года, последовавших за крупнейшим в истории Израиля нападением на мирных граждан и кризисом с захватом заложников, в стране была разработана программа обследования и реабилитации людей, находившихся в многомесячном плену. Корреспондент Би-би-си Тим Франкс побеседовал с врачами, которые создавали эту программу.
Когда заложников наконец отпустят из Газы и их доставят на вертолетах в израильский город Петах-Тиква, в Медицинский центр имени Рабина, доктор Михал Штейнман проводит их на шестой этаж. Она откроет стеклянную дверь, и бывшие пленники наконец увидят своих родных и близких.
«Это большая честь, — говорит начальница сестринского подразделения центра им. Рабина. — Когда-нибудь, когда мне будет лет 70 или 80 и я будут вспоминать два или три момента в своей жизни, это освобождение точно будет одним из таких. В этом символ столь многого для меня — как для медсестры, для женщины, для израильтянки».
В живых в плену ХАМАС до последнего времени оставались 20 заложников. Нескольких из них доставят в этот центр. Отделение реабилитации заложников будет принимать уже третью группу пациентов. До этого Штейнман и её коллеги работали с теми, кого отпускали из Газы в ходе предыдущих обменов. «Медицины реабилитации после плена раньше вообще не существовало, мы изобретаем эту специальность», — говорит Штейнман.
Из обменов ноября 2023 и января 2025 годов врачи извлекли два важных урока. Во-первых, нужно будет получить подробнейшую информацию о том, что происходило с освобожденными в неволе. В прошлый раз к ним доставили исхудавших, избитых людей со следами наручников и цепей на ногах. «У них было такое в анализах крови, чего мы понять не могли», — говорит Штейнман.
Также стало ясно, что какие-то из симптомов могут проявить себя через несколько дней или даже недель. «Тело помнит то, что с ним творили в плену. Мы все ещё работаем с теми, кого освободили в начале этого года, и каждую неделю находим что-то новое», — объясняет Штейнман.
Второй урок — на все нужно время. Освобожденными занимается команда специалистов из разных медицинских дисциплин: диетологи, социальные работники, психиатры. И впридачу — бригада медсестер.
Но на двери каждой из комнат, где будут размещены освобождённые, можно будет повесить табличку «Не беспокоить». Аналогии с гостиницей созданы специально. Из той же области — наборы личной гигиены, мягкая мебель и мягкий свет, а не только экраны медицинских мониторов и больничные кровати. В каждом таком «номере» есть ещё одна кровать — чтобы родные или партнеры могли переночевать рядом. Для других членов семьи есть еще одна комната напротив.
Среди главных задач специалистов — понять, что и как быстро могут начать есть освобожденные. В ходе предыдущих обменов медики работали с людьми, потерявшими в плену половину своего веса.
Физическое восстановление — только половина дела. Карина Шварц возглавляет в центре им. Рабина отделение социальной работы. И её специальность очень важна не только для бывших заложников, но и для их родных. Шварц говорит, что и тем, и другим надо настроить семейную динамику по-новому, понять, о чем и когда можно говорить, а о чем лучше не надо.
«Мы сидим в комнате, и человек рассказывает нам о том, как почти погиб в плену. А мы молчим. И это очень звенящая тишина», — объясняет Шварц. Но и форсировать разговор не надо: «Мы не можем рассказать о том, что творилось два года, за одну неделю. Заложникам надо дать место, надо дать время. Им нужна тишина. Нам нужно слушать их».
Шварц и её команда будут готовить освобожденных и их родных к тому, что на них обрушится волна внимания и интереса. В течение двух лет об этих людях говорили каждый день. «Все захотят подружиться, — предполагает Карина. — Мы объясняем: можно говорить «нет», ничего страшного не случится, если сказать «нет».
Пока что персонал центра им. Рабина пребывает в нервном ожидании. «Вы бы видели мои сообщения в Вотсапе», — говорит Михал Штейнман, типично израильская начальница медсестер — с пирсингом в носу и несколькими татуировками. Каждый из 1700 медицинских сестёр и братьев в её подчинении вызвался отработать дополнительные смены.
«Так возвращается надежда. Когда работаешь здесь, понимаешь, что жизнь хороша и люди — хороши. Понимаешь, насколько силён человеческий дух», — объясняет Штейнман.
Самое радостное, по её словам, — это то, что центр наконец закончит работу. «Мы открываем это отделение в третий раз и знаем, что в последний. Мы сделаем свою работу и закроемся. И будем знать, что этот кошмар кончился», — надеется она.